Я камень в ваш бросаю огород,
В красивых галстуках тупые остолопы!
За что вы так не любите народ,
Кормящий ваши праведные жопы?

Был мир в июле красочен и ласков,
но вот сентябрь уже сменился октябрем.
Смывает звуки, запахи и краски
косым дождем, косым дождем, косым дождем.

Вот ты один и сидишь на дачном крыльце,
смотришь устало на грозно чернеющий сад,
отблеск огня на твоем суровом лице,
а над садом спускается нежно багровый закат.

Те, кто не рос, как я, в СССР,
Не знают нужных для метро манер.
Не понимают, что в дверях вагона
Стоять столбом соляным – моветонно,

Как сладостна и как ярка весна,
когда весь мир, от тьмы освобожденный,
зеленкой разом обольет она -
лишь небеса останутся бездонны.

Он считал себя богом, верил в твердый порядок вещей,
и, возможно, правильно себя ощущал.
Был готов поучать смыслу жизни зверей и детей,
потому что стоял, так сказать, у начала начал.

Был краток миг любовных отношений –
Мы довели с тобой их до беды.
Ты вновь ушла, и в серой светотени
Февральский дождь смывает все следы.

Вдруг, в феврале, зима совсем ушла
(мы в январе морозы позабыли),
и снег просел под тяжестью тепла
и ненавистной придорожной пыли.

Бог перевернул свою остывшую ладонь,
Высыпал немного снега на Москву,
Притушил веселый солнечный огонь
Над районом, где беспечно я живу.

Все, что рвалось – заросло,
вплоть до шрамов миокарда.
Нам с тобою повезло -
выпала такая карта.

Огромный диск луны висит над «Триколором»,
Нечеткий сквозь туман, упавший на Москву.
Надежда и тепло вернутся к нам не скоро,
Надеждой на тепло я только и живу.

Я пойму, если ты, обналичив свои авуары,
С этим негром уйдешь в изумительно томную ночь.
Мне тебя не сдержать, потому что я мудрый и старый,
И теперь ты скорей не жена мне, цыганка, а дочь.

Закончилось, тихо скукожившись, лето.
В клубке нордвестовых холодных ветров
уже непонятно, зачем тебе это-
спускаться в пропахшее потом метро.

Как Родину легко любить издалека
В тиши приморской теплой южной ночи
В своем шале – и думать свысока
О тех, кто так не смог, или не хочет.

Зачем ты приехал, зачем ты вернулся?
Понятно, что даже железные гнутся.
Но ты не из стали, ты звездных материй,
тебе, офицеру, так хочется верить!